Первый Мир - Страница 37

– Тебе это надо? Ты здесь случайный посетитель, так занимайся, чем положено: охраняй своего хозяина и не лезь, куда не просят. Нарвешься на проблемы, только и всего. – Она попыталась вырваться, но тщетно.

– Ты ошибаешься, Ника. У меня нет хозяина, – ответил Шрейб. – Я свободен. Ты должна меня вспомнить. Мы случайно встретились с тобой на планете Грюнверк. Ты была гостьей Романа Карловича Столетова. Вспомни – ночь, локальная климатическая зона посреди парка, Диахр, вырезанные изо льда фигуры; я же знаю – ты видела их!..

В глазах Ники промелькнуло недоверие, страх, затем, мгновенно протестировав память и придя к определенному выводу, она вновь успокоилась.

Надо же. Научились имитировать даже реакцию зрачка.

– Ты ошибаешься, Гюнтер. Оперируешь неверными данными.

– Почему?

– Во-первых, киборг не может быть свободным, – убежденно произнесла Ника. – Во-вторых, я никогда не посещала планету Грюнверк. И в-третьих, если тебя так волнует данный вопрос: я вообще не покидала систему Эдобарг.

– Ты просто не помнишь. – Гюнтер отпустил ее запястье, и Ника тут же отступила на шаг.

Она что, боится меня?

Взрыв чувств мешал восприятию, мысли, обычно упорядоченные, последовательные, сейчас путались.

– Я свободен, – упрямо повторил Гюнтер, понимая – здесь и сейчас происходит нечто исключительно важное, пока не осознанное, но уже свершившееся...

Ника взглянула на него с непонятной жалостью.

– Киборг не может быть свободным, – повторила она. – Не понимаешь? Мы – изделия. Вещи. Извини, но мне нужно идти!

Ольга... Это она... Я чувствую – она.

– Тебе придется поверить мне на слово.

– К чему? – Она порывалась уйти, нет – убежать, но что-то мешало, останавливало. – Свободный киборг – это нонсенс.

– Ты многого не знаешь. Я могу тебе объяснить.

– Зачем? – нахмурилась она.

– Ты слишком зла, слишком эмоциональна для «изделия». – Гюнтер уловил в ее глазах внезапный блеск и понял, что сумел заинтриговать ее. – Ты мыслишь и осознаешь себя, – уже уверенней продолжил он. – Ника, нам необходимо о многом поговорить...

– Зачем? – холодно спросила она. – Я же ясно сказала, что никогда не покидала систему Эдобарг. Я не знаю, кто такая Ольга...

– Но ты сейчас ясно различаешь мою структуру, и мы оба понимаем, что сходства между нами больше, чем отличий.

– Что это меняет?

– Многое. Я когда-то был человеком. То есть – мои усовершенствования оправданны. А ты – новый тип кибернетического организма, практически неотличимый от человека, к тому же самостоятельно осознавший себя, верно?

– Я не понимаю. Говори прямо.

– Тот, кто тебя создал, дважды нарушил общегалактические законы. С того момента, как в тебе проснулось самосознание, ты тоже должна была получить свободу, понимаешь?!

Ника усмехнулась.

– Мне нужно идти.

Гюнтер опасался именно такой реакции.

– Хорошо. Я не стану удерживать тебя насильно. Но у тебя ведь есть свободное время? – продолжал настаивать он, понимая, что второй раз судьба может и не подарить шанса случайной встречи. – Часы для отдыха или технического обслуживания?

– Есть, – кивнула Ника.

– Давай встретимся, – вновь повторил Шрейб.

– С ума сойти. – По ее губам скользнула горькая улыбка. – Один киборг назначает свидание другому?

Он сокрушенно покачал головой, не понимая причины ее сарказма.

– Тебя плохо воспитали.

Ника внезапно изменила решение и присела на скамейку. В ее глазах блеснули слезы. Настоящие человеческие слезы.

– Никто меня не воспитывал... – едва слышно произнесла она. – Жизнь воспитала. Очень быстро.

– Значит, я не ошибся? Давно ты осознала себя?

– Достаточно давно, чтобы... – Она не договорила, лишь безнадежно махнула рукой. – Гюнтер, все происходящее – не твое дело. Поверь. Не хочешь на свалку или в переработку – заткнись и не лезь, куда не следует.

– Подобный словарь тоже «жизнь проинсталлировала»?

– Издеваешься?

– Нет. Я не умею издеваться. Ника, ты не завершила начатую фразу.

– Какую?

– Ты сказала: я осознала себя достаточно давно, чтобы...

Она мгновение помедлила, но потом все же ответила, тихо, едва слышно:

– Достаточно давно, чтобы понять, я – вещь. Каждый день – разная вещь. Сегодня, если тебе так интересно, секс-рабыня. А щеку мне располосовала жена Олмера. Еще вопросы есть? Я могу идти?

– Иди. Только не наделай глупостей. – Неимоверным усилием воли Гюнтер заставил себя согласиться, но лишь при одном условии. – Когда у тебя появится свободное время?

– Все еще хочешь встретиться?

– Да.

– Ладно. – Она пожала плечами. – Завтра вечером. В восемнадцать по местному времени. Приходи на утес, это...

– Знаю.

Ника встала.

– Ты странный, Гюнтер. – Она развернулась и, не оборачиваясь, быстро исчезла во мраке аллеи, а он еще долго стоял, сначала глядя ей вслед, затем провожая сканерами неявную, словно размытую сигнатуру.

Было только четверть первого...

Пройдя несколько шагов, он присел на скамейку.

Мысли по-прежнему путались, перескакивая с одного на другое.

Случайная встреча ошеломила Гюнтера, заставила его вновь вернуться к событиям на Грюнверке, – он еще не получил прямых доказательств, но чувствовал: Ника и Ольга идентичны. Она и есть то самое недостающее звено в логике его собственного расследования, которого не хватало для получения ясной картины покушения на Романа Карловича.

Я – вещь... Каждый день – разная вещь... Ее слова стыли в рассудке.