Первый Мир - Страница 55

Потребовалось всего несколько минут, чтобы весь отряд, состоявший из восьми бойцов, прошел через древнее устройство.

Сориентировавшись по плотности огня и показаниям сканеров, командир жестом указал на горящую БПМ, в том направлении дройды уже вышли к линии укреплений, не встречая сопротивления.

Никем не замеченные, боевики Олмера включили фантом-генераторы и растворились в сиреневых сумерках Первого Мира.

Добравшись до боевой планетарной машины, Гюнтер короткими очередями отстрелял магазин «АРГ-8» по ближайшим сигнатурам противника, обеспечивая себе небольшую фору во времени, и, вручную открыв массивный люк, проскользнул внутрь БПМ.

Внешне планетарный танк выглядел исправно, ракеты, выпущенные по нему из ручных комплексов, лишь разворотили край капонира, но внутри в отсеках даже не горел аварийный свет, все консоли боевого компьютера погашены, нет ни индикации резерва, ни других признаков функциональности.

Гюнтер не стал разбираться с кибернетической составляющей. Нет времени. Миновав отсек бортового компьютерного комплекса, он попал в тесную кабину, рассчитанную на экипаж из двух человек.

Ничего не работает...

Должны же тут быть аварийные подсистемы ручного управления, иначе к чему вообще проектировать отсек для экипажа?

Он понимал, что мыслит верно, но уходили драгоценные секунды, а сканирование давало массу различных схем, в которых еще нужно разобраться.

В попытке сориентироваться Шрейб внезапно обнаружил причину полного отказа электроники: сканеры зафиксировали мельчайшие сигнатуры, которые в другой ситуации легко можно было принять за фоновые помехи, но на самом деле Гюнтер, знакомый со многими достижениями в области современных технологий, безошибочно распознал частицы нанопыли: внедрившись в схемы управления боевой планетарной машины, они полностью нарушили обмен данными, что привело сначала к попытке перезагрузки, а затем, после неудачного перезапуска, – к экстренному самоотключению всех кибернетических компонентов БПМ.

Значит, атака пехотных сервов – следствие злого умысла, а отнюдь не халатность тех, кто работал на разборе завалов техники.

Шрейб прекрасно знал технику своего времени – среди боеприпасов для ручных ракетных комплексов, которыми располагали пехотные сервы, конечно, имелись и контейнеры с нанопылью, но высокотехнологичные микромашины образца двадцать седьмого века вряд ли были способны быстро, а главное – эффективно парализовать работу современного кибернетического комплекса, оснащенного кроме прочего системой защиты от негативных воздействий, возникающих в рамках десятого энергоуровня гиперсферы.

– Урман!

Мгновение тишины, затем на частоте связи, сквозь накатывающийся волнами треск помех, пришел ответ:

– Слушаю!

– БПМ выведены из строя наномашинами. Я в отсеке экипажа. Не могу найти активатор блока ручного управления.

– Над головой два рычага, открывающие панель... – Фраза Урмана прервалась, в коммуникаторе был слышен взрыв, затем сухой перестук коротких очередей. – Шрейб, ты еще тут?

– Панель открыл! – Гюнтер не сидел без дела. – Есть ручной привод механической герметизации кабины? Я должен отсечь наночастицы!

– Справа между креслами! Поторопись!

Шрейб уже действовал. Загерметизировав кабину, он обезопасил себя от атаки наночастиц, затем, быстро проанализировав открывшуюся панель, запустил двигатель БПМ, включив схемы гидравлического управления орудиями, нашел рычаг механического привода перезарядки и два манипулятора, работающие с двигателем и трансмиссией.

Порядок...

Человеку на его месте потребовалось бы минут пять на все эти операции, к тому же управление распределялось между двумя членами экипажа: стрелком и механиком-водителем, но Гюнтеру пришлось изворачиваться одному. Открыв смотровые триплексы, он жестко зафиксировал орудие по курсу движения, теперь собственные сканеры позволяли Шрейбу точно определять точку прицеливания, освобождая руки для управления движением машины.

Еще секунда – и БПМ подалась назад, сбрасывая с брони фрагменты разбитого капонира.

Резкий разворот, и, сдавая назад, Гюнтер поймал сканерами группу пехотных сервов, штурмующих укрепленный командный пункт: теперь он отчетливо фиксировал, как из штатных амбразур и пробоин, возникших после попаданий ракет, бьют короткие хоботки пламени. Урман отбивался не один, с ним в паре работал еще кто-то, но положение осажденных было близко к критическому.

Пятитактовая очередь башенного орудия отдалась в кабине управления ритмичной судорогой, в том месте, где сервы перегруппировывались, готовясь к решающему штурму командного пункта, ослепительно полыхнули пять вспышек, в небо ударили черно-оранжевые, кустистые разрывы, и тут же окрестности начало заволакивать пылью.

Гюнтер отработал реверсом, бросая машину вперед.

Конечно, он не использовал и десятой доли огневой мощи, маневренности и других боевых возможностей современного планетарного танка – пер напролом, производя выстрелы, лишь когда в поле зрения появлялись группы сервомеханизмов, одиночных сервов просто сбивал корпусом БПМ, но в сложившейся обстановке он вряд сумел бы сделать больше.

– Шрейб, забирай правее! Группа сервов отступает к порталу! – раздался в коммуникаторе хриплый, надсаженный голос Урмана. – Не дай им уйти!

Гюнтер развернул машину в указанном направлении.

Урман жив – это радовало, остальное – настораживало.